Недобитый - Страница 75

Остановившись у воды, вся эта противоестественная орава начала шумно выражать свое недовольство. Закрыв уши, мы переждали, пока удалимся на безопасное расстояние. Но даже после этого твари не прекратили вопить и метаться по берегу. Очень уж огорчились нашим поведением. Обидно ведь — добыча ускользнула в последний момент.

Встав посреди лодки, я поднял Штучку над головой, ловя лезвием первые солнечные лучи — небо будто специально очистилось ради такого пафосного момента:

— Эй! Вы! Вонючки корявые! Хотите меня получить?! Да?! Очень хотите?! Ну так подождите! Я вернусь! Сейчас мне просто не до вас! Я обязательно вернусь! Готовьте побольше кирта — заберу, когда буду вычищать ваши убежища!

Ответом мне был все тот же нескончаемый вой.

Присев, взялся за весло. В штиль парус не поставить, а озеро широкое — пересекать придется долго, так что отдохнем как-нибудь в другой раз.

Тук, стягивая с себя опостылевшие латы, поддержал:

— Это вы правильно сказали, сэр Дан. Такое прощать нельзя. Надо обязательно вернуться. И кирт тоже не помешает: пригодится в хозяйстве. Вон — как Штучка ваша сгодилась. Не будь ее, туговато бы нам пришлось. Ох и ловко вы ночью того нюхача подловили! Первый раз видел, как одним махом две ноги укорачивают!

— Ты давай раздевайся быстрее и за весло. Амед однорукий, Альра долго веслом не помашет, а плыть нам долго.

— Ничего — солнышко поднимется и ветерок принесет. Парус поставим, а с ним быстро до замка домчимся. На воде нам полегче будет — здесь погань не ходит.

Глава 16 Приют усталого путешественника

В детские годы довелось мне прочитать воспоминания одного путешественника. Давно позабыл, как его звали, и по каким местам, собственно, он тогда бродил, но запало в душу одно: на вопрос «Что вам больше всего понравилось в странствиях?» он ответил непредсказуемо. Не туземки «топлесс», не экзотические блюда, не чудные виды природы никем до него не виданные, не новые реки и озера, собственноручно нанесенные на карты. Он ответил просто: «Больше всего понравился миг, когда вернулся домой».

Тогда меня это удивило. Ну разве это путешественник? Радуется возвращению в душную клетку, к обыденной жизни. Что тут хорошего?

В те времена я был мал и глуп. Сейчас, возможно, тоже не эталон умственной полноценности, но чуть старше и мудрее. Теперь я его прекрасно понимаю.

Что может быть лучше горячей ванны и обеда на белоснежной скатерти после долгих месяцев барахтанья в грязи, сомнительного подножного корма и последующего выведения глистов? И пусть с удобствами в Мальроке дела обстоят не очень, но имеется баня, отапливаемое жилое помещение с хоть и жесткой, но настоящей постелью, добротная и сытная еда. Последнее, если честно, для меня сейчас на первом месте. И пусть наши кухарки не умеют изысканно готовить — плевать. После веселой ночки на мне места живого нет без ссадин и синяков, а живот согласен замороженный лом проглотить — скудного завтрака и обеда не хватило. Снастей для рыбной ловли у нас не имелось, так что пришлось подъедать запасы, а их было маловато. Тем более что самый богатый мешок, принадлежавший горбуну, был потерян во время одного из ночных боев.

За время моего отсутствия диета обитателей замка ничуть не улучшилась. Даже мне — сюзерену, приходилось довольствоваться преимущественно дарами озера. Наваристая уха, приправленная корешками и пряными травами, зажаренный на углях местный аналог сома, балык из гиганта явно относящегося к осетровым, копчености из разнообразных пресноводных обитателей и своего рода редкость: малосольная селедка, доставляемая от дружественных общин побережья. Хоть и мешают им демы, но все равно промысел прекратили не все — выходят, несмотря на риск. Сельдь, если честно, я на Земле не любил, но здесь харчами не перебирал, да и подданным приятно посмотреть на всеядного владыку: ведь стараются для меня, выставляя самое дорогое.

Раздел меню, не относящийся к рыбному, выглядел скромнее: тушеная крольчатина и поджаренный на вертеле фазан. И еще было недурственное вино из старых замковых запасов, доставшихся нам трофеями. Одному бы мне хватило с головой, но ужин пришлось делить с епископом, Арисатом, сержантами Дирбзом и Ритолом. За столом еще оставалось место для Тука — как бессменный подручный сэра он имел на это право (хотя некоторые считали это неуместным панибратством). Но правом своим он пренебрегал как у покойного Флориса, так и у меня, предпочитая «великосветским раутам» посиделки с барышнями нестрогого поведения, на внешность которых он редко обращал внимания (учитывая его увлеченность алкогольными суррогатам — не удивлен).

Человечество и в этом мире не изменило своим привычкам — ужинать молча здесь не принято. И даже более того — принято обсуждать злободневные вещи. Неприятные для меня расспросы на тему «где вы, сэр страж, шатались все это время, чем при этом занимались и как ваше здоровье?» сами собой сошли на нет после того, как упомянул о приближении к замку вражеского флота.

— Три оты?! Шесть галер?!

Мне пришлось для новых слушателей повторить про всех этих Аданов и Трисов с перечнем количества галер, после чего, в свою очередь выслушать про них много нелицеприятных слов.

— Они далеко? — уточнил Конфидус после снижения плотности потока ругательств.

— Сами галеры я не видел, но позавчера допрашивал пленного и он сказал, что четыре якобы добрались до Восточного озера, а две остались на побережье. Честно говоря, думал вы про них уже знаете. Удивлен, что они до сих пор сюда не добрались — по пути боялся на них нарваться.