Недобитый - Страница 89

На первый взгляд вроде порядок, но немало мужиков увлеклось — надо продолжать натиск, а добивать неудачников останутся ополченцы.

— Вперед! Вперед все! Не останавливаться!

Мой приказ подхватывает Тук — его зычный голос перекрывает даже крики умирающих. Арбалет не находит цель — пятящихся врагов не достать: между мной и ними слишком много своих.

Продолжая орать одно и то же, пересекаю полянку, чуть отклоняюсь влево, вслед за нашими латниками. Здесь явный успех — напор принес результат: остатки вражеского дозора потеряли всякое подобие строя, разворачиваются, пытаются сбежать. В спины бьют копья и мечи, воздух переполнен лязгом, воплями, воем, хрипами. Если и у Арисата все так же, то про эту группу можно забыть — мало кто сумеет уйти.

Как ни мало, но все же сумели. В первых рядах у нас нет лучников, так что достать шустрых не смогли, а теперь остается лишь бежать следом, пытаясь дотянуться копьем. Спаслись лишь самые легковооруженные демы — в кожаных доспехах. Латы вещь хорошая, но вот бегать в них увольте. Лишь Тук на это способен, хоть и недолго, но он уникум, каких мало.

Впереди просвет очередной поляны — эта побольше. Там нас ждет главный отряд — центр вражеского построения. Я все так же бегу с дурацким арбалетом — некуда разряжать. Ничего — уж там наверняка подвернется цель.

Подвернулась…

Когда мы на плечах улепетывающей парочки «кожаных» выскочили из леса, нас встретила стальная стена, перегородившая противоположную опушку, и свист арбалетных болтов прилетающих слева и справа. Я не верил своим глазам: демы и не думали паниковать, или впадать в растерянность. Они уже успели организовать строй, разместив стрелков за флангами — воины там присели на колени, чтобы не мешать. Места здесь, для маневров и прочего, конечно нет, но им и не требовалось: встали в несколько неровных шеренг, прикрылись щитами, выставили копья. Обойти их невозможно — с одной стороны не даст река, выглянувшая в просвете, с другой такие непролазные кустарники, что через них без бульдозера не продерешься. Одно утешает — врагов, похоже, не слишком много.

Хотя компактный строй может легко обмануть взгляд.

Толком не прицелившись, разрядил арбалет в эту мишень для слепых, забросил его за спину, выхватил Штучку из плена ременной петли, заорал:

— Стоять! Сбиться в строй! Щиты вперед!

Это и без меня уже кричали Дирбз и Арисат, но передовой отряд вообще-то не нуждался в подобных приказах. Никто не бросился убиваться об толпу — все сбивались в линию, зеркально повторяющую построение врага, лишь с тем отличием, что делали это под обстрелом. Хоть и не частым, но уже появились первые раненые, а возможно и убитые — на такой дистанции арбалет вещь страшная.

Ничего — мы ведь не собирались жить вечно. Сейчас собьем строй, и стрелять им станет труднее. Затем дождемся, когда построение станет глубже за счет притока текущих по тропам ручьев ополченцев, и попремся вперед паровым катком. Там уж не до арбалетов станет.

Тот, кто придумал знаменитое: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги» был чертовски прав. Эти проклятые две главные тропы сыграли с нами плохую шутку. Да — они способствовали быстрому передвижению, что для нашего замысла было важно, но затем начали вредить. Народ не стал ломиться тонкими стежками, более-менее развернуто, как приказывали, и, начиная от полянки, где побили дозор, поперся широкими путями. А широкими они были относительно — людям приходилось тесниться, чтобы не цепляться за кусты и деревья. Выбираясь из леса, они не могли быстро разойтись в стороны — полоса между уже выстроившимися шеренгами и густыми зарослями оказалась слишком узкой, если не сказать хуже. Наседающая масса ополченцев не успевала растекаться к флангам, давила в спины, толкала навстречу врагу. Сформировалось подобие автомобильной пробки с той лишь разницей, что машины обычно стоят смирно, а не бьют бамперами передних.

Я, увлекшись осмотром вражеского отряда, пропустил начальный этап развития процесса, и обернулся лишь увидев, что центр нашего уже почти сформированного построения начинает вспухать под давлением монолитной человеческой массы, продолжавшей выливаться из леса. Попытался криками предотвратить безобразие, но бесполезно — это все равно, что пальцем полностью открытый кран попробовать перекрыть. К тому же кричал не только я, а, похоже, абсолютно все. Причем преимущественно что-то нехорошее, если не сказать прямо — матерное. Жизненный опыт подсказывал командирам, что крепкое слово всегда самое сильное — без него тебя никто не расслышит.

Попробовать послать передние шеренги вперед? Рановато, конечно — позади полный хаос, но хоть место появится для этих «толкателей». Но как это организовать в таком шуме и под обстрелом? Сам себя вряд ли услышу — ведь сотни глоток завывают на все лады. Буду надеяться, что эта суматоха быстро уляжется, не приведя к серьезным потерям.

Я опять повернулся к противнику, с удивлением увидев, что стальная стена приближается.

Вот это да! Демов в этом отряде, похоже, раза в три меньше чем нас, но они хладнокровно идут в атаку и даже бодро покрикивают при этом. Арбалетные болты перестали стучать по щитам и доспехам — вражеским стрелкам теперь мешала своя же тяжелая пехота. Пришло время честного оружия.

Первыми под удар попали ополченцы, устроившие кашу в центре нашего построения. Выдавленные напором за линию дружинников и латников они оказались перед копьями демов. Опять хор криков, и понятно — ранеными там не отделаются.